Ксения: Помимо «ты должен» нам очень часто говорят «тебе надо».
Татьяна: Слово «надо» тоже относится к долженствованию. «Надо» — это «ты должен», потому что «надо» все время кому-то. «Надо учиться» — не понятно, зачем «надо», не понятно кому «надо». Детям, например, этого очень часто не надо. «Ты меня огорчил тем, что получил тройку» — я для кого учусь, для себя или для родителя? Если для родителя — понятно, почему он огорчается, а если для себя? Тогда на основании чего родитель решил, что он огорчился, и я не соответствую его ожиданиям?
Система «надо» — «должен» стала трансформированно-ошибочной. Ты не отвечаешь сам перед собой, а как бы все время отвечаешь кому-то на что-то. И то, что надо тебе, то, чего ты хочешь, перестаёт быть важным, потому что приоритет «надо» над «хочу» постулируется сейчас везде.
В то же время в современном мире есть перекос: современные мамы, которых этим «надо» перекормили, уходят в другую крайность, акцентируя внимание на том, что «ты хочешь», на какой-то свободе. У меня часто складывается подозрение, что родители учат их только свободе «от». От требований, от ценностей, от устремлений, от соответствия чему бы то ни было. Свобода «от» всегда приводит к потере смысла.
Единственная свобода, ради которой все дифирамбы и бывают — это свобода «для». Я могу отказаться от требований, чтобы добиться чего-то большего, я могу отказаться от каких-то стандартов, чтобы выйти за рамки. Свобода «для» подразумевает творчество и достижение. Свобода «от» — недеяние, бездеятельность, побег от действительности. Детей учат удовлетворять «хочу» материальные. Их не учат устремлённости, преодолению, терпению.
К.: Почему и дети, и взрослые так не любят слышать от других это «тебе надо»?
Т.: Из отношений пропадает искренность. Потому что когда мама говорит: «Я хочу, чтобы ты получил пять для меня» — это по-честному, потому что тогда у меня есть право выбирать, хочу ли я порадовать маму, и если хочу, то мне надо выучить урок. Мама хочет, чтобы я получил для неё пятёрку, я хочу порадовать маму.
Но если мама говорит: «Тебе надо учится, поэтому я буду ругать тебя за тройку», то картинка не складывается. Мне надо, но мне все равно, тройка у меня или нет. И причём тут мама, она-то каким боком? «Мама, ты хочешь, чтобы я для тебя?» — «Нет, я хочу, чтобы ты учился для себя, но получи, пожалуйста, пятёрку». В этой ситуации у ребёнка не формируется правильная связь «я хочу — мне надо». Моё представление о том, что надо мне не формируется, потому что «надо» постоянно закладывается извне, и тогда мне — ничего не надо.
К.: Вот мы с Вами говорим: «надо, надо»… А что это вообще такое?
Т.: «Надо» — это то, что мне необходимо сделать для того, чтобы получить то, что я хочу. Например, я хочу яблоко, очень хочу, но яблоко, блин, висит высоко — и что мне для этого надо? Я не хочу лезть на дерево, я не хочу нести сюда табуретку, но я хочу это яблоко! Поэтому я делаю то, что мне надо, для того, чтобы удовлетворить это желание.
Я несу табуретку, хотя я совсем не хочу её нести, но она мне необходима, чтобы получить яблоко. Я приношу табуретку, тянусь, не достаю, ставлю табуретку на него, держусь за дерево, лезу, учусь лазать по деревьям, переступаю, держусь, трясусь, дотягиваюсь, делаю усилие, отрываю это яблоко и, наконец, впиваюсь в него зубами. Вот оно счастье, я смогла! Это надо было мне для достижения моего «хочу».
«Надо» — это способ удовлетворения моего личного желания. А не когда моё желание подменяется соседским, например, когда кто-то хочет яблоко и говорит мне, что мне надо принести табуретку и сорвать яблоко, а мне это яблоко не сдалось. А мне говорят «тебе надо». Одно дело, если этот человек честно попросит: «Я очень хочу яблоко, можешь мне его достать?». И если я хочу его порадовать, и для этого мне нужно яблоко, то я его достану и принесу яблоко, потому что моя цель — порадовать им человека. Поэтому после того, как я достану яблоко, появится следующее действие — принести его тому, кто попросил, не надгрызанным, желательно. Или «Тебе надо учиться».
Родители в этом долженствовании забывают про «я хочу», вытесняют его: «хочется-перехочется — присказка нашего детства. Потому что родители очень часто не понимают, что, блокируя «хочу», они блокируют и «надо», т. к. оно возникает, только есть какое-то желание.
К.: Почему тогда мы часто чего-то хотим, но не хотим для этого ничего делать? Недостаточно хотим?
Т.: Сила желания определяется величиной препятствия, которое ты готов преодолеть для достижения этого желания. Если я хочу яблоко, но не очень хочу тащить табуретку — значит, не очень хочу яблоко. Как только я его захочу очень — проголодаюсь, например, табуретка перестанет быть таким важным препятствием, которое непреодолимо.
Но порой у нас цель, «то, что я хочу», несоизмеримо меньше, чем нам предлагают совершить усилий. Например: «Тебе выдадут какую-то бумажку, на которой буду написаны какие-то буквы и цифры, и должен потратить на это одиннадцать лет своей жизни», «Ты получишь аттестат» — «А что я с ним буду делать, я его не хочу, эта бумажка мне ничего не даёт!» Другое дело, когда тебе говорят: «Ты получишь аттестат, и сможешь год путешествовать по Европе» — «Я хочу год путешествовать самому по Европе, это здорово! Хочу!» Можно усложнить задачу: «Получишь аттестат с тройками — поедешь в три страны, с четвёрками — в шесть, а с пятёрками —в двенадцать».
У ребёнка будет значительно больше мотивации получить эту чёртову бумажками с непонятными цифрами (уже хотя бы понятно, с какими) и понятно, зачем убиваться одиннадцать лет. Хотя тоже не очень понятно: ездим летом отдыхать в Турцию и Египет без моего аттестата, а тут нужно столько лет гробиться? Цель не очень понятная, «невкусная», и когда ребенку говорят «ты должен учиться для себя» — возникает вопрос: «а почему мне это надо?»
Несформированность желания, цели, к которой человек стремится, очень сильно осложняет жизнь. И современным детям тоже, потому что у них нет понимания «зачем». Они не против были бы и в детском саду остаться. Обязанностей много, что за них получишь — непонятно, и ты все время «должен». А если ребёнок пытается на это пожаловаться, разобраться, почему так, он нарывается на нотации, которые сводятся, опять же, к «надо» и «должен».
К.: Получается, даже если мы предложим ребенку какую-то выгоду, это может не сработать?
Т.: Когда тебе надо — ты контролируешь: «я хочу достать это яблоко, я контролирую этот процесс». Если кто-то в этот момент приходит и говорит: «нет, табуретку не бери, бери стульчик» — хочется треснуть такого советчика по голове, чтобы он молча полежал, пока я достану яблоко своим способом.
Контроль должен принадлежать тому, кому «надо», поскольку как только вы забрали этот контроль, вы забрали себе это «надо», и ребёнок уже ничего не хочет. Вы контролируете, вы гарантируете результат, вы его держите в руках, и тогда это ваше право решать, когда его отдать, достаточно ли ребёнок прыгал или недостаточно. С собакой это еще проходит, и то, если вы потребуете, чтобы она на одну вкусняшку десять раз полаяла, то, скорее всего, на третий-четвёртый раз она посмотрит на вас с большим недоумением. И во взгляде её будет читаться: «Хозяин, имей совесть».
«Надо», «должен» должны находиться в созависимости с целью. Если вы понимаете, за каким пряником вы ползёте, ползти становится значительно легче. А если вы ползёте за абстрактным пряником или неким символом, то ползти становится очень сложно, потому что непонятно, он того стоит, или нет.
К.: Бывают такие моменты, когда нам очень нужно, чтобы кто-то исполнил нашу просьбу: как тогда этого добиться?
Когда вы хотите навязать долженствование, поймите, для чего человеку это может быть интересно, к чему он должен прийти, и постарайтесь его здесь не обманывать. Если это нужно вам — честно говорите, что это нужно вам, и конфликтов будет меньше. Да, можно получить отказ, но либо вы тогда придумаете, зачем человеку это надо, либо поймёте, что проще сделать это самому.
Например, я хочу, чтобы в моей квартире вкусно пахло, поэтому мне надо выкидывать мусор. Зачем это надо моему ребёнку — не очень понятно, если у него не такое чуткое обоняние, и он не так парится на эту тему. Но я могу его попросить, сказав, что без этого я не могу готовить, и вкусных котлеток сегодня не будет, пока не будет выкинут мусор. И сразу понятно, зачем ему это надо: «Хочу котлет — выкину мусор».
С Татьяной Чумаковой беседовала Ксения Чулкова