Изначально тренинг который я собиралась сделать назывался «Не» папины дочки — потому что он задумывался как продолжение Первых шагов и Добаюкивания.
На Первые шаги в основном приходят девушки, женщины у которых проблемы с папой. А я очень хочу помочь и мужчинам тоже найти, вернее вернуть свою роль, свое место под солнцем.
Чем дальше я смотрю на современную общественную ситуацию, современное взаимодействие мужчин с женщинами, чем больше я смотрю на это, тем больше я понимаю что модель мужского поведения стала немножко искажённой. Она потеряла свою жизненность, потеряла свое первичное значение. Мы живем в эпоху когда либо мужчины станут такими а-ля представителями фауны и флоры, либо исчезнут как вид. Как будто мужская функция начинает сводиться к тому чтобы женщина могла с ним или покрасоваться, или для воспроизведения потомства и дальше он бесполезен.
Ну вот как красивый шарфик или там воротник жабо у блузки. Не практичная вещь. В театр можно, на выход можно, а в повседневной жизни бесполезная вещь.
Так и мужчины как будто сейчас становятся либо на выход, либо на диван. Ну там он своё дело выполнил сделал и всё норма. Дальше он может сидеть на диване. А нет, есть ещё третий вариант детская пугалка.
Рассмотрим этот пантеон богов. И кто он свергнутый бог.
Мы помним что для ребенка где-то на начальном уровне, в базисе годиков до трёх, родители представляют себе такой пантеон богов.
Когда мы были маленькими эти родительские боги были для нас всем. Без них для нас не существовало бы любви, защиты, домашнего очага. В младенчестве и в раннем детстве родительские боги удовлетворяют наши бесконечные потребности — они всесильны. Они кажутся нам совершенством, так как у нас нет образца, с которым мы могли бы сравнивать и оценивать действия родителей.
«Я плохой — мои родители хорошие»
«Я слабый — мои родители сильные». Вера в родительских богов держится на этих двух догмах.
Сейчас у нас есть хорошая мама, есть плохая мама.
Но у пап как будто исчезло поле для того чтобы быть хорошими отцами. 
Либо они сейчас пытаются заменить мам… Вот эта тема толерантности и тема равных прав, равных возможностей она привела к тому что есть ощущение что мужчины и женщины это такой одинаковый субъект. И тогда второй как бы становится не нужен. Если я всё делаю сам(а) так и так, то нафига козе баян.Либо папы пытаются исчезнуть из жизни ребёнка.
Но правда заключается в том что у папы и у мамы совершенно разные роли и функции.
Сейчас как будто такой период когда идёт некое перестроение. И пока не понятно мы потеряем мужскую функцию как разную, как значимую. Или обретём новый смысл. И мужчина займёт какое-то, причитающееся ему отличное положение, найдёт новый способ выражать себя в этой структуре, в этой системе. Возьмёт на себя часть каких-то обязательств и обязанностей.
Я уже говорила если раньше у мужчины был двор, то сейчас нет двора, нет живности, нет сезонных работ на которых мужчины могут само-актуализироваться. Мужчине не нужна теперь такая прямо сила. Как-то вряд ли он будет искать жернова, плуг и так далее. Поэтому тот принцип который был раньше, который определял мужественность, который давал мужчинам ощущение собственной включенности в семью, давал им функционал — всё это исчезло. И мужчины сейчас переживают очень трудный период когда вроде как женщины могут справиться сами, но они чего-то хотят от мужчин и сами не знают чего.
Они хотят чтобы мужчина был трепетным и нежным, но при этом брутальным и сильным.
Они хотят чтобы он брал на себя мужскую функцию, но при этом не диктовал чего им делать и куда мы идём.
Поэтому вот эти противоречивые требования к мужчине они и мужчину сбивают с толку и женщину сбивают с толку.
Ни тот ни другой не знает какую роль ему занять, для того чтобы было комфортно…
«(Не) папины детки» ждут вас. Москва. Сентябрь.